Михаил Шишкин
Михаил Шишкин – единственный писатель, ставший лауреатом трех главных российских литературных премий: «Русский Букер» (роман «Взятие Измаила», 2000), «Национальный бестселлер» («Венерин волос», 2005) и «Большая книга» («Письмовник», 2011).
И это при том, что его романы можно пересчитать по пальцам одной руки: Михаил Шишкин пишет примерно одну книгу в пять лет. И это при том, что читать Шишкина сложно, его творчество можно отнести к постмодернизму, хотя некоторые литературоведы произносят слово «постреализм».
Можно еще добавить, что в настоящее время Михаил Шишкин живет в Швейцарии, за что писателя обвиняли в западничестве.
Первый роман Михаила Шишкина «Всех ожидает одна ночь» («Записки Ларионова») был опубликован в 1993 году в журнале «Знамя». И писатель получил премию за лучший литературный дебют.
Затем был роман «Взятие Измаила». Сразу должен предупредить: это – не исторический роман о Суворове, хотя главного героя и зовут Александр Васильевич. Ироничное же название идет из эпизода, в котором мальчик мечтает сделать аттракцион с дрессированными мышами, изображающими взятие Измаила. Да еще звучит не раз фраза отца героя, морячка-подводника: «Эту жизнь, Мишка, нужно брать, как крепость!»
Построение романа довольно сложное, сюжетные линии обрываются и начинаются заново, вступлением к ним часто служит судебная речь, которая как бы сбивается на подробный рассказ о деле или личности. Согласно объяснению самого писателя, некто собирается написать книгу, а когда сюжет начинает прокручиваться, он бросает и начинает писать заново.
Автор определил жанр книги как «тотальный роман», то есть роман обо всем. Согласно его разъяснениям, во «Взятии Измаила» персонажем является не герой, а стиль. В самом деле, в книге происходит переплетение не только рассказов, но и стилей, соседствует высокий, казенный, непристойный, ученые цитаты на латыни. Я бы назвал это потоком сознания, который использовал Джеймс Джойс в своем романе «Улисс». Но у Джойса поток сознания героев, здесь же – автора.
Как, вы не знаете, что такое поток сознания? Это изображение душевной жизни персонажа, его мыслей, куда входят переживания, ассоциации, воспоминания. Набоков поток сознания сравнил с полетом летучей мыши – хаотичное шараханье из одного угла пещеры в другой. Некоторые считают, что этот литературный прием придумал Джойс, но тут они ошибаются. Поток сознания есть, например, в романе Толстого «Анна Каренина»: Анна сначала думает об одном, но потом что-то ее отвлекает – и это что-то заставляет ее думать уже о другом. Сейчас не помню подробностей, читал давно, а копаться в первоисточнике нет желания. Но литературоведы ошибаются часто. Иные из них изобретателем звукописи считают Бальмонта: «Полночной порою в болотной глуши чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши». Звук «ш» имитирует шорох камышей. Но звукопись встречается и у Пушкина: «Сосны лишь да ели вершинами шумели». И у Крылова: «Мужик гусей гнал в город продавать». Но я бы слово «продавать» заменил на «торговать». Хотя оно не совсем верное, но зато появляется еще один звук «г». Бальмонт бы заменил. Но не только Шишкина сложно читать, хватает и других авторов. У польского писателя Анджеевского есть повесть «Врата рая» страниц на семьдесят. И она состоит всего из двух фраз. Вторая фраза короткая: «И они шли целую ночь». Все остальное: герои, диалоги, сюжет – это первая фраза. А «Дороги Фландрии»? Такое впечатление, что сначала Клод Симон написал традиционный роман, затем разрезал его на части и эти обрезки склеил в произвольном порядке. Да еще в романе и знаков препинания меньше, чем требуется. И получился «новый роман» или, как еще называют это литературное направление, «антироман». И ведь это не только читается, но от чтения получаешь эстетическое удовольствие. Еще и Нобелевскую премию дают! Во всяком случае, Клод Симон ее получил, хотя как другие писатели возмущались!.. Да, но о чем же я хотел рассказать?..
В приведенном выше абзаце я по мере своих скромных возможностей попытался воспроизвести поток сознания. Но, возможно, не по силам работу затеял. Кстати, это – скрытая цитата, коих в романе «Взятие Измаила» тоже предостаточно.
Следующий роман – «Венерин волос», в котором три сюжетные линии: жизнь толмача, рассказы беженцев и дневники певицы. Рассказы беженцев включают в себя истории солдата, прошедшего «дедовщину», воевавшего в Афганистане, честного милиционера, «опущенного» заключенного, любовную историю современных Дафниса и Хлои… Михаил Шишкин сам работал переводчиком для иммиграционных властей Швейцарии, которые рассматривали просьбы о предоставлении политического убежища. Власти пытались определить, какой рассказ подлинный, а какой случился с другим человеком или выдуман. А потому, возможно, писатель использовал и подлинные рассказы беженцев.
Источником другой части романа явилась жизнь певицы Изабеллы Юрьевой. Писатель не ставит задачу написать биографию певицы, но точно воссоздает эпоху.
Книга содержит также детали из жизни самого писателя: детство в коммуналке в Староконюшенном переулке, работа учителем, публикация первого рассказа в журнале, брак и развод со швейцаркой, у которой погиб первый муж: она и первый муж называются в романе Изольда и Тристан…
Пожалуй, самый простой для чтения из всех романов Михаила Шишкина – «Письмовник», содержание которого – переписка двух влюбленных. Но и здесь есть свои сложности. Если она – современная девушка, то он – человек из прошлого, участник совместного похода русских, американцев, немцев, японцев и французов на Пекин для подавления Ихэтуаньского восстания 1898-1901 годов. И потому герои «не слышат» друг друга. Согласно определению самого писателя, «Письмовник» – роман о настоящем понимании, для которого не преграда ни километры, ни годы.
Впрочем, размытые временные рамки – это особенность всей прозы Михаила Шишкина. Как говорил сам писатель, указать рамки действия трудно: «оно происходит всегда и везде».
Но при этом сам поход описан исторически точно. Как определил Михаил Шишкин в интервью: поход на Пекин в романе – символ всех будущих войн. Так что, если хотите, можете считать это скрытым намеком на чеченскую войну.
Приведу небольшой отрывок из романа:
«Я разговаривал с ранеными, они рассказывают ужасные вещи о том, что здесь происходило. Один офицер, Рыбаков, у него перебиты обе стопы, был здесь уже с весны, так вот, он говорил, что уже до начала событий Тянцзин кишел ихэтуанями, которые устраивали шумные сборища и расклеивали всюду призывы расправляться с иностранцами. Ни армия, ни полиция ничего не делала, чтобы их остановить, хотя до того, как союзники взяли штурмом форты Танку, правительство официально преследовало повстанцев. В китайской части города на домах, в которых жили европейцы или китайцы-христиане, появлялись пометки, сделанные кровью — резали собак, обмазывали их внутренностями ворота и забрасывали в окна. Китайцы, работавшие у иностранцев, стали проситься со своими семьями в концессии, но сперва их туда не пускали. Для них открыли заставы только после того, как по ночам ихэтуани стали вырезать целые семьи. Иногда щадили детей, но отрубали им кисти рук. Наверно, для устрашения.
Сашенька, я понимаю, не нужно тебе обо всем этом писать, но не могу, прости. Я сам видел одного мальчика — он прибился к французскому госпиталю. Ему дали сухарь, и он сосал его, сжимая обвязанными обрубками».
Кроме того, Михаил Шишкин написал на немецком языке книгу эссеистики «Монтре–Миссолунги–Астапово: По следам Байрона и Толстого». После того, как эту книгу перевели на французский язык, она была награждена во Франции премией за лучшую иностранную книгу года в номинации «Эссе». Еще на немецком – эссе о Джойсе и его «Поминках по Финнегану».
Книги Михаила Шишкина переведены более чем на тридцать языков.
Олег ПОЛИВОДА