Читай, город
Олег ПОЛИВОДА
Фото из интернета
Во второй половине XX века Эрнест Хемингуэй был необычайно популярен в СССР, особенно среди интеллигенции: его читали и перечитывали, его портреты висели в квартирах, а люди, причислявшие себя к литературной богеме, фамильярно называли его «Старик Хем».
Когда-то и я называл Хемингуэя своим любимым писателем. И портрет писателя у меня тоже был.
Впервые я прочитал роман писателя, когда мне было лет 17. Купить Хемингуэя было практически невозможно: в советских магазинах хорошая книга была такой же редкостью, как во времена Гомера просто книга. Но у моего одноклассника оказался роман «Острова в океане», и я взял ее почитать.
Главный герой романа – американский художник Томас Хадсон, который живет размеренной жизнью на острове под названием Бимини. Один раз в год к нему на летние каникулы приезжают сыновья Томми, Дэвид и Эндрю. Они купаются, загорают, устраивают различные розыгрыши. Например, договариваются с барменом, который наливают Дэвиду воду, а приезжие туристы думают, что это алкоголь, и возмущаются тем, что спаивают мальчика.
И, разумеется, рыбалка. Однажды Дэвиду попалась огромная рыба. Мальчику очень тяжело ее удерживать, но он, отказываясь от помощи, шесть часов борется с нею, пытаясь вытащить рыбу на палубу. Но рыба все-таки срывается с крючка.
Сыновья Томаса Хадсона уезжают, но читатель успел их полюбить и ждет продолжение идиллии.
И вдруг – как хлесткий удар кнутом: Томасу Хадсону пришла телеграмма.
«Он прочитал телеграмму. Потом положил ее в карман, вышел на веранду и сел в кресло. Он вынул телеграмму и прочитал ее еще раз.
ВАШИ СЫНОВЬЯ ДЭВИД И ЭНДРЮ ПОГИБЛИ ВМЕСТЕ С МАТЕРЬЮ В АВТОМОБИЛЬНОЙ КАТАСТРОФЕ ПОД БИАРРИЦЕМ. ДО ВАШЕГО ПРИЕЗДА ВСЕ ХЛОПОТЫ БЕРЕМ НА СЕБЯ ПРИМИТЕ НАШЕ ГЛУБОЧАЙШЕЕ СОЧУВСТВИЕ».
Но это только первая часть романа, а всего он состоит из трех частей.
Прочитав «Острова в океане», я стал искать другие книги Хемингуэя. Я уже сказал, что в магазине их было не купить, но дефицитные книги продавались на базаре по спекулятивным ценам. Я готов был платить, но и там не находил Хемингуэя.
В то время я учился в Рудном, и в одном книжном магазине было просто изобилие дефицитных книг, от их названий кружилась голова. Так хотелось заполучить их в собственность или хотя бы прочитать! Но эти книги не продавались, их можно было лишь обменять на равноценную книгу. Вот там я и выменял роман Хемингуэя «Прощай, оружие!»
И хотя в названии есть слово «оружие», хотя действие происходит во время Первой мировой войны, эта книга – о трагической любви.
Эрнест Хемингуэй редко описывает чувства и мысли своих героев — например, в рассказе «Белые слоны» девушка хочет ребенка, ее парень хочет, чтобы она сделала аборт, но об этом не говорится ни слова, читатель сам догадывается, о чем говорят парень и девушка. Все мысли и чувства героев Хемингуэя – в диалогах, которые звучат, как натянутая струна.
Вот и в романе «Прощай, оружие!» все, вроде бы, идет хорошо, герои любят друг друга, убегают от войны, им кажется, ничто уже не угрожает, но читатель просто физически ощущает эту надвигающуюся трагедию.
Хотя бы вот в таком диалоге:
«– Я боюсь дождя, потому что иногда мне кажется, что я умру в дождь.
– Что ты!
– А иногда мне кажется, что ты умрешь.
– Вот это больше похоже на правду.
– Вовсе нет, милый. Потому что я могу тебя уберечь. Я знаю, что могу. Но себе ничем не поможешь.
– Пожалуйста, перестань. Я сегодня не хочу слушать сумасшедшие шотландские бредни. Нам не так много осталось быть вместе.
– Что же делать, если я шотландка и сумасшедшая. Но я перестану. Это все глупости.
– Да, это все глупости.
– Это все глупости. Это только глупости. Я не боюсь дождя. Я не боюсь дождя. Ах, господи, господи, если б я могла не бояться!
Она плакала. Я стал утешать ее, и она перестала плакать. Но дождь все шел».
Но Эрнест Хемингуэй не только мастер диалогов, но и мастер описаний. Вот как он, например, описывает бой в романе «По ком звонит колокол»: «Потом, за грохотом пулемета, послышался свист, от которого воздух рассекло надвое, и в красно-черном реве земля под ним закачалась, а потом вздыбилась и ударила его в лицо, а потом комья глины и каменные обломки посыпались со всех сторон, и Игнасио лежал на нем, и пулемет лежал на нем. Но он не был мертв, потому что свист послышался опять, и земля опять закачалась от рева. Потом свист послышался еще раз, и земля ушла из-под его тела, и одна сторона холма взлетела на воздух, а потом медленно стала падать и накрыла их.
Три раза самолеты возвращались и бомбили вершину холма, но никто на вершине уже не знал этого».
Этот роман, вышедший в 1940 году, — о гражданской войне в Испании. И Эрнест Хемингуэй знал о ней не понаслышке: в самые тяжёлые дни войны он находился в осажденном франкистами Мадриде, в отеле «Флорида», который на время стал Штабом интернационалистов и клубом корреспондентов.
Еще один блестящий роман Хэмингуэя – «И восходит солнце (Фиеста)», впервые опубликованный в 1926 году. Он относится к литературе «потерянного поколения». Эта литература создавалась писателями, прошедшими так или иначе Первую мировую войну и написавшими о тех, кто был на фронтах, погиб или выжил, чтобы пройти через испытания, уготованные им в первое послевоенное десятилетие.
Собственно говоря, это словосочетание вошло в литературу именно благодаря Хемингуэю. Правда, словосочетание «потерянное поколение» впервые использовала американская писательница Гертруда Стайн в одной из частных бесед, но его услышал Хемингуэй и сделал одним из эпиграфов к своему роману «Фиеста».
Американский журналист Джейк Барнс отвоевал на фронтах Первой мировой и получил тяжелые ранения. Барнс каждую ночь проводит с друзьями в баре на бульваре Монпарнас, надеясь, что алкоголь поможет ему залечить душевные и телесные раны, нанесенные Первой мировой войной. Барнс влюблен в Бретт Эшли, но их счастье невозможно.
Мне запомнилась одна замечательная и отчасти ироническая метафора, которую Хемингуэй использует при описании Брет: «Округлостью линий она напоминала корпус гоночной яхты, и шерстяной свитер не скрывал ни одного изгиба».
Есть в романе и описание рыбалки, так любимой Хемингуэем, и описание испанской корриды, которую писатель тоже очень любил.
К слову, более подробное описание корриды есть в книге «Опасное лето», а также в некоторых рассказах Хемингуэя.
Вот как, например, описывает Эрнест Хемингуэй смерть матадора в одной из своих миниатюр: «Маэра лежал неподвижно, уткнувшись лицом в песок, закрыв голову руками. Под ним было тепло и липко от крови. Он всякий раз чувствовал приближение рогов. Иногда бык только толкал его головой. Раз он почувствовал, как рог прошел сквозь его тело и воткнулся в песок(…). Маэра почувствовал, что все кругом становится все больше и больше, а потом все меньше и меньше. Потом опять больше, больше и больше и снова меньше и меньше. Потом все побежало мимо, быстрей и быстрей, – как в кино, когда ускоряют фильм. Потом он умер».
Бывал Хемингуэй и в Африке, очень ее любил и тоже писал о ней.
Нельзя не упомянуть и повесть-притчу «Старик и море». Старик поймал в море огромную рыбу, несколько дней, почти теряя сознание, борется с нею, его руки изранены. Когда же старик все же смог доплыть до берега, от рыбы остался только скелет – ее съели акулы…
В мае 1953 года Эрнест Хемингуэй получил Пулитцеровскую премию за это свое произведение, в 1954 году — Нобелевскую премию по литературе.
Впрочем, знаменитым Хемингуэя сделала не только эта повесть: широкое признание писатель получил благодаря своим романам и многочисленным рассказам, а также – и своей жизни, полной приключений и неожиданностей. Его стиль, краткий и насыщенный, значительно повлиял на литературу XX века.