Давид Чебан о кино и жизненном пути
Все мы помним строчку из знаменитого мультика Федора Хитрука «Профессий много но, прекрасней всех кино…». Но правда ли, что попав в киноиндустрию, ты становишься навеки счастлив?
На этот вопрос нам постарался ответить наш герой – режиссер документального кино, Давид Владимирович Чебан, посвятивший себя этой профессии.
Все началось с финала
Давид с детства был околдован кино. «Мне захотелось создавать сны и истории, которые люди смотрят на экране в темноте. Этот луч света из проектора завораживал. Я не хотел быть в кадре, я точно знал: я хочу снимать, ставить камеры, работать со светом», — вспоминает он.
Его путь начался с кинорубки ДК. Будучи мальчишкой, он с друзьями хотел пролезть «зайцем» на премьеру фильма. Однако их поймал Юрий Люзолин (кстати, про которого Давид впоследствии снимет документальный фильм «Дядя кино») и поставил условие – если вы хотите смотреть фильмы бесплатно, то должны числиться в кружке кинематографистов. А чтобы туда попасть, надо выступить на сцене в украинском хоре. Другие мальчишки быстро отказались от этой затеи, но Давид пошел в хор.
«Я очень хотел попасть в закадровую жизнь. Уже перед концертом, я, прямо в красных шароварах пришел к Юрию и говорю: “Ты обещал меня взять в кинорубку”, на что он ответил: “Приходи после концерта”. Так и началось мое знакомство с великим искусством, с финальной части – показа фильмов», — вспоминает режиссер.
Уже тогда Давид понял, что никаких других желаний у него нет. Его жизнь – кино.
Став старше, наш герой попробовал себя на лисаковском радио, где частенько вел прямые эфиры, и на Акценте, где с другими школьниками участвовал в создании программы «ЖАРАиД» как оператор и режиссер небольших зарисовок.
После школы Давид поступил в Челябинскую академию культуры и искусств, где стал осваивать азы кинематографиста, снимая репортажи и короткие сюжеты. Но мечта о большом кино не отпускала. В университете Давид познакомился со своей будущей женой Яной, с которой уже много лет работают в паре, понимая друг друга буквально без слов.
В 2010-х семья Чебан вернулась в Казахстан, открыв киностудию, но столкнулась с «застоем»: «Казалось, страна этого периода живет в вакууме. Меня это душило. Мы переехали в Петербург, где кипит жизнь».
От письма до Ленфильма
В Санкт-Петербург семья Чебан приехала без связей, но с решимостью снимать кино.
«Я писал письма режиссерам, операторам, предлагал сотрудничество. Многие откликались, оценив мои работы», — рассказывает он.
Так, маленькими шажочками и письмами он дошел до Ленфильма. Документальное кино стало его стартом.
«Я снял более 20 фильмов-портретов о художниках, музыкантах, простых людях. Например, фильм о старейшем петербургском часовщике, который стал лауреатом фестиваля в Амстердаме».
Сейчас в работах ребят принимают участие известные актеры, как Сергей Мучеников, снимавшийся в «Агонии» Элема Климова или Гавриил Фетодов, известный своими ролями в крупных российских сериалах и фильмах.
Задав трендовый вопрос Юрия Дудя: «Можно ли на кино заработать?», Давид усмехнулся и рассказал, что на документальном кино заработать невозможно. Но, если смотреть в целом на киноиндустрию, то сейчас как никогда просто монетизировать фильмы, ролики, так как люди привыкли проводить время в соцсетях и постоянно что-то смотреть.
«Переработав фильмы под TikTok, я собрал 163 тысячи подписчиков. Один ролик о реставраторе иконы набрал 10 млн просмотров. Это дало возможность зарабатывать, но я не берусь за чужие проекты как режиссёр. Режиссура — личное переживание, твоя история», – считает кинохудожник.
Кризис среднего звена
Продолжая разговор, мы не могли пройти мимо такого важного момента, как появление однотипного кино. И Давид сам признается, что остро ощущает кризис в кинематографе.
«Исчезла средняя прослойка кино. Сейчас либо блокбастеры, либо низкобюджетные проекты. Нет авторского голоса, как у Тарковского или Тарантино. Все боятся рисковать, допускать молодых режиссеров с четкой позицией», – рассказал Давид.
И дальше привел некоторые примеры.
«Раньше Феллини, Скорсезе, Сокуров создавали кино с уникальным языком. Сейчас фильмы одинаковые — одинаковый свет, цвет, музыка. Кино деградирует, опускаясь до уровня зрителя. А это значит, что исчезли художники, исчезла точка зрения, исчезло разнообразие».
Режиссер также сравнил разные школы киноискусств.
«Американский кинематограф навязывает гендерность и инклюзивность, убивая авторство. Российское кино боится экспериментов, штампуя однотипные проекты. А ведь именно за чувственность и разнообразие люди когда то и полюбили кинематограф», — поделился мыслями Давид.
Неурожайный Оскар
Говоря о кино, невозможно не обсудить одну из главных наград – Оскар. Каждый режиссер в душе надеется получить ее, ведь это не просто признание заслуг – это согласие и принятие точки зрения человека, причем в мировом масштабе.
«Оскар в последнее время бывает разный. Его можно сравнить с сезонами – бывает засушливый год, бывает дождливый, а вместе с этим неурожай на хорошие фильмы. Я говорю о кино, которое может действительно привнести что-то полезное в нашу цивилизацию. Я думаю, что сейчас люди увидят, что что-то идет не так и начнут менять политику продюсирования. Дело в том, что искусство нельзя спрогнозировать», — считает режиссер.
Казахстан: корни и надежды
Давид Чебан остается гражданином Казахстана и верит в его кинематограф: «В Казахстане снимают вдумчивые, добрые фильмы. Например, работы Адильхана Ержанова или Ермека Турсунова — они сохраняют авторский почерк». На всех кинофестивалях он позиционирует себя на казахстанский режиссер и верит, что в будущем все таки будет теснее связан с казахстанским кинематографом.
Для Давида Чебана кино — это миссия.
«Оно должно помогать людям расти, а не деградировать. Зритель ждет искренних историй, но индустрия их не дает», – считает кинохудожник.
В его мечтах – создать совместный с Россией и Казахстаном фильм, а сегодня Давид Чебан продолжает снимать, балансируя между документалистикой и авторским кино, веря, что луч света из проектора все еще может зажечь сердца.
Анастасия ЕЗЕХЕЛЬ