Красавец. Понимающая. Трехцветная
Не знаю, с какого перепугу, но я вдруг возомнил себя писателем: кропаю на досуге различные истории. Вот как-то написалось про кошек, тем более что эта тема нынче актуальна: в нашей стране вдруг вспомнили, что животных надо защищать. Может быть, этими рассказами и я внесу хоть маленькую лепту в это благое дело.
БОЛЕК
Для жителей села кошки – как тени, им мало уделяют внимания. У них даже имена стандартные: Васьки да Мурки. Стоит ли изобретать велосипед?
В нашем совхозе многие жители держали по несколько котов. Некоторые из этих животных всю зиму проводили в сарае, не давая крысам разгуляться. Если кошка в сарае, то крысы дисциплинированно сидят по своим норам и лишь возмущенно попискивают. Но есть и коты, «приближенные ко двору»: им разрешается ночевать в доме.
Летом же коты гуляют сами по себе, неизвестно где. Наши коты собирались во дворе лишь к вечеру, за несколько минут до того, как мама доила корову. Сидели и терпеливо дожидались молока. И как они только догадывались, что их время пришло? Видели, что корова уже во дворе? Или у них имеются какие-то внутренние часы?
Но запомнился мне один наш кот – Болек. Почему Болек? Да потому что взяли мы у кого-то сразу двух котят, которых моя сестра и назвала: Болек и Лелек, по именам мальчиков из польского мультфильма. Но Лелек не выжил, а вот Болек, несмотря на свое «болезненное» имя, оказался крепким котенком.
И какой это был красавец! Мордочка белая, а на глазах – черная маска! И сам черный, но с белой грудкой и белыми кончиками лап! И остренькие ушки!
С годами, конечно, Болек поистрепался, а мыть его никому и в голову не приходило. Мы сами мылись в большой миске или же ходили в совхозную баню.
И ушей своих Болек лишился довольно скоро: в нашем суровом климате стоит коту лишь на несколько минут выскочить зимой на улицу – и его уши сворачиваются в трубочку. Многие наши совхозные коты гуляли без ушей и при этом неплохо себя чувствовали. По крайней мере, никто из них не жаловался.
Но не потому запомнил я Болека, что он был красавцем – он еще был умнейшим котом! Например, он никогда не лежал на диване и тем более на кровати: моя мама ему не разрешала. Хотя я не припомню ни одного случая, чтобы мама Болека ударила. Она лишь ему грозно выговаривала. Но и этого хватало.
Иногда отец смеха ради укладывал Болека на кровать и держал его. Болек громко орал, требуя, чтобы его спустили на пол. Разожмет отец руки – и Болек моментально спрыгивал на пол.
Но с годами пол для Болека становился все жестче и жестче, неудобно на нем было спать. И он стал потихоньку перебираться на диван.
Но только в те часы, когда мамы не было дома. Едва же хлопнет входная дверь – и Болек вновь на полу. Потом он стал прислушиваться: а кто вошел в дом? Если мама – на пол, если кто другой – можно лежать.
Потом Болек настолько осмелел, что уже лежал на диване и при маме. Когда же мама повышала на него голос, Болек отрывался ото сна и внимательно на маму смотрел. Убедившись, что мама шутит, он снова сворачивался клубком.
Да что там диван! Болек позволял себе спать и на кровати! Но на мамину кровать при этом – ни-ни! Не введи нас, господи, в искушение, но избавь нас от лукавого!
Интересные сложились у Болека отношения с нашим дворовым псом Дружком. Дружок Болека на дух не переносил, как, впрочем, и всех остальных котов, а Болек Дружка игнорировал. Да и чего бояться собаку, которая сидит на цепи? И Болек прекрасно изучил размер этой цепи. Проходил мимо Дружка сантиметрах в пяти, Дружок, кажется, уже вот-вот ухватит Болека за шерсть, но Болек даже головы не повернет.
Как-то напали на Болека соседские коты, и Болек бросился за защитой к Дружку. Но опять же – на безопасном расстоянии, все те же пять сантиметров. Улегся возле собаки, повернувшись к ней спиной. Дружок клацает от злости зубами: и совсем рядом кот, а достать его нельзя! Соседские же коты подойти так близко к собаке не рискнули.
Выкидывал Болек и более рискованные трюки: отвлекал Дружка, а затем, метнувшись в другую сторону, выхватывал из собачьей миски какой-нибудь вкусный кусок. После чего на глазах Дружка, который бесился от бессилия, этот кусок демонстративно съедал, урча от удовольствия или, быть может, подзуживая собаку.
И я уже тогда пришел к выводу, что кошки умнее собак. И никто не сумеет меня переубедить в обратном.
Как-то отец решил подшутить над Болеком и сделал цепь собаки несколько длиннее. Тут-то Болек, совершая очередной свой демарш, и попался! Дружок немного потрепал кота, но Болек все-таки вырвался из железной хватки. И хотя цепь тут же снова укоротили, Болек теперь обходил собаку по маленькому заборчику, который отделял от дома нашу «плантацию» помидоров и огурцов. Шел, пошатываясь, аккуратно переступая с одной штакетины на другую.
Хотя и был Болек великим математиком, но иногда и он сам допускал ошибки в своих расчетах. Зарезали мы зимой свинью и разделывали ее. Болек, естественно, крутится рядом и время от времени получает свой кусочек мяса.
Наконец, Болек наелся. Решил вернуться домой, но калитка была закрыта. Болек прыгнул на забор, но… Он ведь совсем забыл, что вес его значительно изменился! И до забора Болек не долетел и плюхнулся в снег. Сидел, переводя дыхание, и только его отмороженные уши торчали из сугроба.
А вот охотником Болек был никудышным! Как-то во дворе я пытался вместе с ним ловить мышь, но Болек ее никак не мог учуять. Закончилось тем, что эту мышь поймала курица и понесла куда-то в своем клюве. Зато я вдруг узнал, что куры тоже ловят мышей!
С крысами было еще хуже! Бросал я Болека в сарае прямо на крысу, но Болек разворачивался и уходил. Что удивительно, но и крыса при виде Болека не бросалась наутек.
Впрочем, однажды я сам видел, как Болек поймал крысу. Та сидела под свиным корытом, и Болек, завалившись набок, достал крысу лапами. Но был Болек уже старым котом, лишился своих передних клыков и долго не мог перекусить у крысы шейный позвонок. Но все же справился и в итоге крысу съел.
Но я давно уже заметил, что только кошки ловят крыс и мышей постоянно, даже когда есть не хотят. А вот для котов охота – дело настроения.
Прожил Болек долгую жизнь и, когда настал его час, ушел из дома. Я потом нашел его тело в темном углу пристройки к сараю и похоронил во дворе под яблоней.
МАРУСЬКА
Вы не замечали, что в черных кошках есть что-то мистическое? Была у нас одна такая черная кошка по имени Маруська.
После смерти Болека мы на какое-то время остались без котов. Вот мама – а она к тому времени уже сильно болела – и попросила меня:
– Принеси котенка! А то у нас в доме появились мыши.
Но мама еще уточнила:
– Только обязательно кота! Кошку не надо, а то принесет она котят – и что мы с ними будет делать?
Что делать с ненужными котятами, в селах прекрасно знают. Но мы их никогда не топили.
И взял я котенка у своих знакомых. Кошечку – всех котиков они успели раздать.
– Я ведь просила котика, – упрекнула меня мама. – А кошка котят принесет!
– Не принесет, – ответил я.
– Она тебе сама об этом сказала? – улыбнулась мама. – Ладно, пусть остается!
И ведь не привела Маруська котят, словно слышала мое обещание, данное умирающей маме. Конечно, когда пришло время, она окотилась, но сделала это на сеновале. И даже не на нашем, а на соседском.
Соседи потом требовали, чтобы я забрал котят. Но все-таки решили оставить их себе. Котята были дикими, людей боялись и предпочитали находиться в сарае. А такие коты – лучшие крысоловы! Они ни на кого не надеются и привыкают самостоятельно добывать себе пищу.
Второй раз Маруська окотилась уже у других соседей…
Весной мы купили цыплят. В это время их помещают в доме: огораживают место доской и вешают над ними большую лампу. В сарае им не выжить: и холодно, и крысы.
Но я сразу должен был показать Маруське, что цыплята – табу. Пустил я одного цыпленка перед Маруськой, и кошка тут же приняла боевую стойку. И моментально получила по морде. После третьего раза Маруська уже убегала от цыпленка.
Как-то зашел я потом в дом, а Маруська сидит в цыплячьей перегородке. Цыплята бегают вокруг нее, а кошка на них – ноль внимания.
Зато как любила Маруська воробьев! Сама она их ловить не умела, но вместе со мною ходила на охоту. Стоило мне достать «воздушку», как Маруська поднимала дикий крик и даже пыталась допрыгнуть до ствола винтовки. Думала, видимо, что оттуда и вылетают воробьи.
Я выходил на улицу и прицеливался в воробьев, сидящих на яблоне. Маруська, как охотничья собака, сидела возле моей ноги. И следила за воробьями.
Если я промахивался, она так и оставалась сидеть. Если же выстрел был удачным и воробей падал вниз, Маруська срывалась с места и бежала разыскивать добычу. Найдя воробья, она по лестнице взлетала на чердак. Почему-то именно на чердаке дома она предпочитала поедать воробьев. Может быть, опасалась, что я могу предъявить свои права на добычу…
Потом мы с женой получили в совхозе отдельный новый дом и переехали. Маруську же я оставил отцу, чтобы ему не было так одиноко. Он сам попросил оставить Маруську: сильно уж он привязался к этой черной кошке…
ЛЮСЬКА
Люську – трехцветную кошку – привезла нам из города тетка моей жены, подобрала кошку где-то на даче, сама же и придумала ей имя.
– Будет ловить вам мышей, – сказала тетка. И ведь как в воду смотрела!
Другой такой охотницы я в своей жизни не видел! В нашем новом сарае крысы еще не успели поселиться, а потому Люська рыскала по соседским сараям. Принесет во двор убитую ею крысу, похвастается и лишь затем начинает есть.
Я ее хвалил, естественно: «Хорошая кошка! Какая умница!» Думаю, Люська понимала мои слова.
Потом первая крыса появилась и в нашем сарае. Я занес Люську в сарай и закрыл дверь. Но Люська, не понимая, чего от нее хотят, выскочила через окошко.
Тогда я закрыл и дверь, и окошко. И начал рубить дрова. Через полчаса открыл я дверь – и Люська пулей вылетела из сарая.
– Крысу надо ловить! – крикнул я ей вслед.
Но зря я предъявлял претензии своей кошке: на полу уже лежала крысиная шкура. С такой кошкой на крысу не наступишь!
Ловила Люська и мышей. И еще как ловила!
Сидел я как-то на веранде, а Люська рядом со мной. И вдруг из-под рукомойника выскочила мышь. Увидела она кошку – и снова под рукомойник. Но и кошка увидела мышь и, сломя голову, бросилась в атаку.
Но под рукомойником было узкое пространство, я еще успел подумать: а как туда пролезет Люська?
А вот Люська не думала! Она знала. Не останавливаясь, она упала на бок и по инерции заехала под рукомойник. И вылезла оттуда уже с мышью в зубах.
По ночам Люська гонялась по дому за мышами, только и слышно было, как она топает. Тяжелый у нее был шаг.
Люська, если хотела попасть в дом, никогда не мяукала под дверью. Она просто прыгала на окно той комнаты, в которой горел свет. Мы даже пугались иногда: темнота за окном – и вдруг чья-то тень! Но узнав «своих», я шел открывать Люське дверь.
Потом нам привезли из города еще одного кота, как будто у нас был кошачий приют. Это уже был кот дядьки моей жены. Грозный такой котяра: стоило ему показать два пальца – и он кидался на человека.
Но у Люськи уже были котята. И она сразу набросилась на этого кота, обратив его в бегство. Кот сбежал из дома – и больше мы его не видели.
Но и Люська прожила у нас недолго – всего один год или чуть больше. Кто-то из соседей травил в сарае крыс, и наша кошка съела эту отраву. Я пытался Люську спасти: разжимал ей зубы и заливал в рот молоко. Но у Люськи уже шла изо рта пена…
Как жалко мне было эту кошку! Где еще найдешь такую охотницу?
Остались у нас Люськины котята. Они подросли и тоже потихоньку стали ловить крыс. Но куда им было до матери!..
Олег ПОЛИВОДА
Продолжение в следующих номерах