Рассказ
И кто бы мог подумать, что учитель Виктор Иванович способен на розыгрыши? Был он человеком строгих правил и своих учеников держал в ежовых рукавицах. Вся школа любила смотреть, как старшеклассники (все, как один, в зеленых рубашках) выстраивались в две шеренги перед уроком НВП и дружно приветствовали Виктора Ивановича: «Гав, гав, гав, гав!» Что в переводе с армейского языка на нормальный означало: «Здравия желаем, товарищ военрук!»
Но, впрочем, почти никто и не видел, что это именно Виктор Иванович 31 марта повесил белый листочек на совхозной доске объявлений. А если кто и видел, то решил, что Виктор Иванович исполняет указание начальства. А потому и молчал до поры до времени.
А на том листочке был отпечатан на машинке текст следующего содержания: «1 апреля в связи с болезнью «Ялерпа-1» возле конторы будет проводиться вакцинация кошек. Начало в 10 часов. Для всех, кто не принесет своих животных на прививку, предусмотрен штраф в размере 200 рублей».
А что? Текст написан вполне даже казенным языком, и подпись директора совхоза имеется. Или, может быть, не директора, но кто же знал, как эта директорская подпись выглядит?
Но больше всего убеждала сумма штрафа. 200 рублей! Это ведь и за месяц не заработаешь таких денег! А ведь взыщут – и не поморщатся! Все давно усвоили, что в стране Советов не привыкли церемониться с нарушителями социалистической законности. Пожалеть-то тебя, может, и пожалеют – не без этого. Но не простят!
Раньше всех на вакцинацию пришел пенсионер Михалыч. Пришел вовремя, как штык – в 7.45. Во-первых, бессонница. И, во-вторых, Михалыч хорошо умел считать – и не только свою пенсию. Вот он и подсчитал: в совхозе, наверное, домов триста-четыреста или больше, и в каждом есть кошка. И еще хорошо, если только одна. Например, у Сидорова, соседа Михалыча, было восемь котов и кошек, но зато они в сарае выловили всех крыс. Только мыши бегали по кухне Сидорова, потому что он своих голодных котов в дом не пускал, хотя они туда и рвались.
Вот Михалыч и подумал: лучше подождать часа два до прививки, чем стоять в очереди на укол до самого вечера.
Михалыч присел на скамейку и положил на колени своего кота размером с хорошего поросенка. Кот бессонницей не страдал и спокойно похрапывал на руках своего хозяина. А иногда и сладко причмокивал. Наверное, коту снилось как Михалыч ловит ему мышей.
В начале девятого к конторе подъехал УАЗик директора. Директор вышел из машины, за руку поздоровался с Михалычем и спросил:
— А ты чего здесь ни свет ни заря? От меня чего-то надо? Сена тебе выписать или отходов?
— Нет, я это… Укол сделать надо…
— Заболел, что ли? Надеюсь, не заразный? – пошутил директор. – Что за болезнь-то?
— Так это… Я перда первый, кажись…
— А чего в больницу не идешь?
— Так это… Здесь же и будут колоть…
— Михалыч, да ты сдурел никак! –удивился директор. – Хочешь, чтобы твоей голой задницей вся контора любовалась? У меня ведь здесь и молоденькие девушки работают! Ты мне так все плановые показатели сорвешь!
— Зачем моей? – в свою очередь удивился Михалыч. – Для этого другая задница имеется!
— Ты на кого намекаешь? – подозрительно спросил директор.
— Так вот же! – Михалыч показал на своего кота. – Ему укол нужен!
— Бегемоту твоему? – еще больше удивился директор.
— Какой же это Бегемот? Это Мурзик.
-Чудак ты, Михалыч! Тебе самому укол нужен! – директор пожал плечами и прошел в контору.
О предстоящей вакцинации он, разумеется, ничего не знал. Директор никогда не подходил к доске объявлений, потому что обо всех своих приказах и распоряжениях и без того узнавал раньше всех.
А вот Михалыча и весь разговор, и особенно последние слова директора сильно озадачили.
«Неужели и людям будут колоть?» — обеспокоился он.
Вскоре к конторе подошла тетка Ганна. Троих своих котов она принесла в кроличьей клетке.
— Привет, Михалыч! – поздоровалась она. – А ты не знаешь, кроликам тоже уколы нужны?
— О кроликах ничего не написано. А вот тебе, может быть, и вколют! — сказал Михалыч и уважительно добавил: Да и чего не вколоть-то? В твой зад не промахнешься!
— Пошути мне здесь! – прикрикнула тетка Ганна, показала большой кулак и плюхнулась на скамейку рядом с Михалычем.
Через пять минут возле конторы появилась молодая учительница Светлана Викторовна. Свою белую пушистую кошку она вела на собачьем поводке.
Оценив фигуру Светланы Викторовны, Михалыч вдруг перестал бояться прививок. Напротив, он страшно возжелал укола. Ради такого случая Михалыч готов был пропустить Светлану Викторовну без очереди, впереди себя.
А потом к конторе хлынул лавина из людей и кошек, потому что не один только Михалыч умел считать: в школе учились все, а некоторые даже не успели еще забыть таблицу умножения.
Кошки были в клетках, кошки были на поводках, но чаще всего хозяева несли их на руках.
Животные вели себя смирно, не пытались выяснять отношения и доказывать свою силу и храбрость. Ведь почти все они свободно гуляли по совхозу и были хорошо знакомы друг с другом. Куда больше шипели и собачились люди, пытаясь отстоять свое право в очереди:
— Ты здесь не стоял!
— Зато ты здесь сейчас ляжешь!
— Заткнись!
— Не гавкай!
А вот последнюю фразу вряд ли стоило произносить, потому что вспомни черта, он и появится. И действительно: возле конторы неожиданно нарисовался Серега Айзеншпиц. Навеселе, как всегда. Но это еще и ничего, однако, вслед за ним бежала его собака породы… А черт его знает, какой породы! В совхозе не только в собачьих, но даже в породах людей не очень-то разбирались.
— Серега, ты с ума сошел! – крикнула ему какая-то молодка. – Зачем Бобика своего привел? Здесь только для кошек!
— Ты читать умеешь? Там ясно написано – животные! Аль собака не животное?
А вот Серегин Бобик спорить ни с кем не стал. Увидев такое обилие кошек, он сладостно облизнулся и ринулся в атаку.
И случился вселенский переполох. Кошки рванули врассыпную, а вслед за ними – и их хозяева. И не Бобика они испугались, естественно, а надо было срочно ловить своих животных и возвращать их на исходные позиции. Тут и считать особо не требуется, все и без математики предельно ясно: убегает кошка – прибегает штраф!
И лишь одна пестрая кошка легко соскочила с рук своего хозяина и не спеша направилась к Бобику. Это была Мурка, любимая кошка механика Гаврилова.
Вся улица, на которой жил механик Гаврилов, хорошо знала Мурку. Еще лучше ее знали уличные собаки, а потому дом Гаврилова старались они обходить стороной. Мурка не любила собак и не давала им спуску. Бывало иногда, что молодые и глупые собаки пытались напасть на Мурку, после чего твердо усвоили: если появляется Мурка, то лучше не возникать на ее дороге.
Но Бобик жил на другом краю совхоза и еще не успел познакомиться с Муркой. И бежал навстречу своей несчастной судьбе.
Два тела слились в одно, полетела шерсть, раздался визг. Через несколько секунд эти тела снова разъединились: Бобик со всех ног улепетывал в сторону конторы, а Мурка прыжками преследовала его.
И вот ведь какая незадача! В эту минуту на крыльцо конторы вышел директор совхоза и весело спросил:
— Что за шум, а драки…
Договорить он не успел, потому что Бобик с разбега запрыгнул ему на руки, а директор машинально его поймал. А вслед за Бобиком на директорские руки приземлилась и Мурка.
— Гаврилов!!! –дико закричал директор, смахивая животных. — Ты почему тигру свою не привязываешь?!!
Директор жил на одной улице с механиком Гавриловым и тоже знал Мурку. А Гаврилов лишь виновато развел руками. Откуда же ему было знать, что здесь кто-то рискнет показаться с собакой?
— Что здесь вообще происходит? – спросил директор, немного успокоившись.
И жители совхоза стали наперебой рассказывать ему о причинах этого несанкционированного митинга.
Минут десять директор слушал, не перебиваю, но потом потребовал:
— Ничего не пойму! Кто-нибудь один!
Каждый посчитал себя тем самым одним, и опять начался шум.
— Хватит шуметь! –перебил жителей директор. – Михалыч, давай ты! Объясняй, у тебя это хорошо получается!
Михалыч и объяснил.
— А как болезнь называется? – спросил директор.
— Ялерпа-1! – выкрикнула учительница Светлана Викторовна и почему-то покраснела. О чем именно она подумала, неизвестно, но память у нее действительно была великолепной. Не хуже, чем ее фигура.
— А вы не пробовали прочитать справа налево? – немного подумав, спросил директор.
— Это как?
— Первое апреля! – догадалась Светлана Викторовна.
Тотчас какой-то житель совхоза, обладатель такой же хорошей памяти, как у Светланы Викторовны, вспомнил, что это Виктор Иванович повесил белый лист на доску объявлений.
В тот же день учителю НВП Виктору Ивановичу пришлось давать объяснения в кабинете директора совхоза. Никто не знает, о чем шел разговор. Но самые незнающие утверждали, что Виктора Ивановича едва не исключили из парии. Но, к счастью, простили. Может быть, потому, что в партии Виктор Иванович никогда и не состоял. А какой может быть спрос с беспартийного?
Но те же злые языки утверждали, что Виктору Ивановичу вынесли другое наказание: из кабинета директора совхоза он вышел кандидатом в члены КПСС.
Олег ПОЛИВОДА