Юрий Нагибин
Человек читающий наверняка знает это имя
Олег ПОЛИВОДА
Фото из интернета
Но многие ли смогут вспомнить название хотя бы одного произведения Юрия Нагибина? Это трудно, но вины Нагибина здесь нет. Легко вспоминаются названия романов и эпопей, а Юрий Нагибин писал «малую прозу» – повести и рассказы.
Зато многие зрители наверняка видели фильмы, снятые по сценариям Юрия НАГИБИНА: нашумевший «Председатель» с Михаилом Ульяновым, «Девочка и эхо», где школьница Лина Бракните голой выходит из моря, «Директор», на съемках которого погиб актер Евгений Урбанский, «Красная палатка», «Дерсу Узала», получивший «Оскара», «Гардемарины, вперед!»…
Всего Нагибиным написано 40 сценариев. Но эту свою работу он считал халтурой и писал сценарии лишь потому, что они приносили хороший доход. НАГИБИН оправдывался: «Я мог зарабатывать только пером. И на мне было три человека. Берут – хорошо, дают деньги. Я приезжаю домой – там радовались».
Юрий НАГИБИН также некоторое время работал журналистом и… выдумывал статьи, выдавая их за реальную жизнь: «Один раз продержался на том, что писал месяц для газеты о Сталинском избирательном округе (это было в 1950 году). А там у меня какие-то цыгане табором приходят голосовать за Сталина с песнями-плясками, а их не пускают. Они кричат, что хотят отдать свои голоса за любимого вождя… Грузинский лётчик-инвалид, сбитый в бою, приползает на обрубках… Редактор спрашивает: «Скажите, что-нибудь из этого всё-таки было?». Я говорю: «Как вы считаете, могло быть?». Он: «Но мы же могли сесть!». Но не только не сели, а ещё и премиальные получили!»
В своем «Дневнике» НАГИБИН халтуру сравнивал с водкой: «Халтура заменила для меня водку. Она почти столь же успешно хотя и с большим вредом позволяет отделаться от себя. Если бы родные это поняли, они должны были бы повести такую же самоотверженную борьбу с моим пребыванием за письменным столом, как прежде с моим пребыванием за бутылкой. Ведь и то, и другое – разрушение личности. Только халтура – более убийственное».
Но «цыганский табор» иногда проскакивает и в произведениях Юрия НАГИБИНА. По рассказу «Терпение» назван один из сборников писателя, то есть сам Нагибин, видимо, считал его хорошим рассказом. Но на мой взгляд, сюжет рассказа – надуманный, фальшивый.
Алексей и Анна Скворцовы, а также двое их детей-студентов отправляются на остров Богояр. Анна не любит мужа, равнодушна к детям. В молодости она любила другого человека – Павла, который не вернулся с войны. И хотя прошло много лет, продолжает любить его и теперь.
На острове Анна и встречает безногого Пашку. Она хочет остаться с ним, но Павел понимает, что это невозможно – жизнь прошла. И когда теплоход с семьей Скворцовых уже отходит от берега, Анна бросается в воду, чтобы плыть к своему Пашке. И погибает.
Рассказ фальшив и в мелочах. НАГИБИН пишет, что многие инвалиды войны перебрались на Соловецкие острова по собственной воле. Хотя не мог не знать: тысячи тех, кто вышел с полей сражений полными или почти полными инвалидами, кого цинично прозвали «самоварами» за отсутствие конечностей, по приказу Сталина сослали в многочисленные монастыри, дабы не портили они своим убожеством светлый праздник миллионов.
Осуждает в этом рассказе писатель и мещанскую жизнь, хотя сам ею жил: он часто ездил в загранкомандировки, имел прислугу, водителя и двух поваров. В мемуарах людей, побывавших у него в гостях, всегда фигурирует пышно сервированный стол: черная икра, осетрина, дорогой алкоголь…
Да и однолюбом НАГИБИНА трудно назвать, официально он был женат пять раз. Так, вторая его жена – Валентина Ивановна Лихачёва, дочь И. А. Лихачёва, директора автозавода имени Сталина, министра автомобильной промышленности. Позже этот автозавод и был назван именем Лихачева.
Но женился на Валентине Юрий Нагибин ради… ее матери, в которую был влюблен. Кончилась история тем, что от разъяренного Лихачева писатель выпрыгивал в окно в одних трусах.
Четвертая жена писателя – Белла Ахмадулина, с которой, по свидетельствам самого писателя в его опубликованном «Дневнике» и мемуарах Василия Аксёнова «Таинственная страсть», НАГИБИН расстался из-за смелых сексуальных экспериментов поэтессы.
Но у кого из писателей нет неудачных произведений? И кто из нас может похвастаться безукоризненным поведением? Так что не будем строго судить писателя.
Гораздо важнее другое: Юрия НАГИБИН – отличный стилист, великолепный рассказчик, в его произведениях есть психологические портреты героев, постоянно встречаются острые наблюдения и меткие, порой неожиданные фразы. Вот, например, навскидку из рассказа «Дорожное происшествие»: похожие на хлопья копоти старухи, с обглоданными древними лицами и горящими глазами фанатичек.
А с какой любовью пишет Юрий НАГИБИН о своих друзьях и одноклассниках! «Школьный альбом», «В те юные годы» – лучшие рассказы писателя.
Еще одно из лучших произведений Нагибина – повесть «Встань и иди». Она — о тяжелом сталинском времени, в котором процветает ложь и унижение, разъедающие души оставшихся на свободе; о правде арестованных по доносам, их жизнь в лагерях, в ссылке.
Повесть написана от первого лица. Рассказчик приехал к своему отцу в лагерь и вышел из поезда.
«Я не успел оглядеться, как вокруг зазвучал звонкий женский смех, замелькали молодые, милые женские лица, меховые шубки, шапочки, шелковые чулки, ботики. Это было похоже на сказку. Чуждый, враждебный мир нежданно окунул меня в тонкую, благоуханную атмосферу женственности. Откуда, кто они, так легко и празднично одетые, что делать им в этом суровом, невеселом месте?»
Ему объяснили, что это «указницы» – те, кто опаздывал на работу. А за опоздание на работу свыше двадцати минут отправляли в лагерь сроком на один год.
В тот же день рассказчик встречает указниц в предбаннике: голые, они спокойно одеваются, не обращая внимания на мужчин. Но отец ему говорит, что это не те, которые только что приехали, а другие, «старички».
«Эти выглядели не хуже, – грустно сказал отец. – Их помещают с уголовниками, через месяц ни одну не узнать. Раздетые, разутые, замученные, опустившиеся… Уголовники насилуют их, проигрывают друг другу в карты. Потом тяжелейшие земляные работы… Сохраняются более или менее лишь те, с кем живет лагерное начальство».
Не менее страшная глава повести – «Под небом Рохмы». Убогий городок Рохма и его жадные, лживые, подлые жители – это, разумеется, не вся Россия, но самое ее дно. А разве такого «дна» нет и сейчас?
Во многих произведениях НАГИБИНА можно прочитать о реальных личностях. Это Гете (О ты, последняя любовь!..»), хоровой дирижер и композитор Юрий Голицын («Сильнее всех иных явлений»), другой князь Голицын, Михаил, которого сделали шутом при дворе Анны Иоанновны («Квасник и Буженинова»), король оперетты Имре Кальман («Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана»), писатель Сомерсет Моэм («Ненаписанный рассказ Сомерсета Моэма»), митрополит Филипп и Иван Грозный («Поездка на острова»)…
Юрий НАГИБИН, по оценке Андрона КОНЧАЛОВСКОГО, был талантливейшим писателем, журналистом и сценаристом, но ему дорого пришлось заплатить за теплое место под солнцем в советской системе. Единственной отдушиной для Нагибина стал его «Дневник», который впоследствии оказался самым лучшим и самым откровенным произведением писателя.
Не могу не сказать еще об одном великолепном произведении Юрия Нагибина – «Река Гераклита».
Незатейливый, казалось бы, рассказ: о деревенских жителях, о деревенском быте. Но как это написано! Есть в нем и ирония, и любовь к людям, и щемящая грусть.
В конце рассказа, наблюдая за детьми, писатель говорит об уходящем, уплывающем, убегающем времени – обо всем, что случается в нашей жизни и чего уже не вернуть: «Пройдет время, такое медленное в днях, особенно – в часах, и такое быстрое в годах и мимолетное в десятилетиях, и детские игры обернутся страстями, бурями любви и ревности, обретений и потерь, но все это случится уже не в моем мире. А хотелось бы мне повторения? Дурацкий вопрос – нельзя дважды ступить в одну и ту же реку. Да и незачем. Прекрасны игры детей, но это не мои игры. А в прожитой жизни мне ничего не хочется ни исправить, ни повторить. Каждое переживание исчерпало себя до конца. Наверное, это и есть счастливая жизнь? Я никогда так не думал о своей достаточно трудной жизни. Может быть, я и ехал сюда, чтобы это узнать?..
Редкое спокойствие было во мне. Я смотрел на упругую, вроде бы недвижимую Угру, на деле пребывающую в беспрерывной и довольно быстрой течи, и думал о другой реке с бледными стоячими водами, в которые тем не менее тоже не войдешь дважды. Рано или поздно ты окажешься на берегу этой реки, где тебя будет ждать угрюмый тощий старик, чтобы перевезти на другую сторону, откуда не возвращаются. И если я не расплескаю в остаток дней тишину, постигшую меня над Угрой, то скажу твердо:
– Давай с ветерком, Харон. Получишь на водку».
Скончался Юрий Нагибин 17 июня 1994 года и похоронен на Новодевичьем кладбище.