Студенческие рассказы
Олег ПОЛИВОДА
Продолжение. Начало в №48.
***
В главном кинотеатре города уже неделю шел фильм «Легенда о Нараяме». В перерыве между лекциями наши девушки его обсуждали.
— Мерзкий фильм! – безапелляционно заявила Светка Зайцева. Многие с нею согласились. Билеты на этот фильм, однако, купить было трудно.
— А ты что думаешь об этом фильме? – спросил я у Лены Одинцовой.
— Ничего не думаю! Я его еще не видела!
— Так давай вместе и сходим! – неожиданно для самого себя предложил я.
И откуда только смелость взялась? То ли любовь тому причиной, то ли таинственный ее жених, но с определенного времени я с Леной вел себя нерешительно. Впрочем, если честно, я всегда таким и был. Нерешительным. Сказал бы – трус, но кто же признается в своей трусости? Я не из их числа, увы!
— Давай вместе и сходим! – неожиданно для меня согласилась Лена.
Сразу после лекции я полетел в кинотеатр – на крыльях любви, как говорится. Выстоял большую очередь, но билеты были только на дневной сеанс. И как раз в это время у нас лекция! Но на всякий случай я два билета купил, хотя сильно сомневался, что ради кино (и уж тем более ради меня!) Одинцова согласится прогулять занятия. Но она снова согласилась!
На лекцию можно было и пойти, и послушать ее минут тридцать. Но вот как уйти с нее? Кто же отпустит? Лекцию должна была читать Шарова, женщина строгих правил, которая на дух не переносила прогульщиков.
Поэтому лекцию я решил прогулять. А вот Лена на нее пошла, уверенно заявив, что в нужное время уйдет с занятий.
Я, однако, совсем не был в этом уверен и, без надежды, скучен, поджидал Лену под дверью института. И вот ведь какое чудо! К назначенному часу дверь вдруг открылась – и из института вышла гордая и неприступная Одинцова!
— И как тебе удалось отпроситься? – спросил я.
— Легко! Я даже и не отпрашивалась, а встала и стала собирать свои вещи в сумочку. Шарова спрашивает: «Куда это вы собрались?» А я ей такая: «В кино!» Вот и все!
— И что? Неужели она ничего не сказала?
— Ничего не сказала! Она ведь тоже когда-то была молодой! – загадочно ответила Лена.
Сначала мы шли молча, а потом Лена вдруг сказала:
— Вот изучаем мы Пушкина и Лермонтова, а кому они нужны? Их и теперь мало читают, а лет через двадцать-тридцать вообще читать не будут! Эти лишние люди: Онегины, Печорины – никому не интересны! Их время прошло!
— Так уж и прошло?
— Конечно! Сейчас совсем другие времена! Люди делом заняты, они не могут быть лишними!
— Так и Печорин был при деле – офицер! Не в этом дело! Лишние люди были и будут всегда!
— Как это?
— Да вот, например, в молодости каждый задумывался о смысле жизни: зачем жить, если потом все равно умирать? И нет ответа! Многие уже и не ищут его, а живут по инерции. Потому что смирились. Но смирились не все! Так и блуждают по миру, не понимая: зачем? Разве они не лишние люди?
Ну, не кретин ли я? Девушку надо обнять и поцеловать, а я ей о смысле жизни толкую!
Но и в кинотеатре, пока шел фильм, у меня не хватило смелости, чтобы взять Лену за руку. А уж попытаться приобнять – что вы! Это не про меня история!
Когда же мы вышли из кинотеатра, Лена взяла меня под руку сама. И я то ли шел, то ли летел. Но молчал – я не знал, о чем говорить.
Первой молчание нарушила Лена.
— Тебе понравился фильм?
— А тебе?
— Я первая спросила!
— Неплохое кино, — поколебавшись, сказал я. – Много порнографии, конечно! Но вторая серия, когда сын несет свою мать на гору умирать, очень сильная!
Лена помолчала, а потом задала неожиданный вопрос:
— Почему люди живут?
— Никто не знает, — ответил я. – Можно только предположить, каждый высказывает лишь свою точку зрения.
— А правда, что после смерти люди посещают – вернее, прибывают в ад или в рай? А куда попаду я?
— Ты – в рай, разумеется! Какие могут быть сомнения! Но вообще – что такое смерть? Знаешь, что говорил об этом Сенека? Самое страшное не смерть, а то, что будет после нее. Но как нелепо бояться того, чего не ощущаешь, так же нелепо бояться и того, чего не ощутишь.
— Люди смерть ощущают – и это правда, — возразила Лена. – Но как становится жутко, мерзко и вместе с тем легко, когда чувствуешь, что смерть наступает! А я этого боюсь вдвойне!
Я не нашелся с ответом. Потому что кретин! Даже трижды кретин! Сначала навел девушку на мрачные мысли, а затем не смог ее утешить!
Да и словами ли ее сейчас требовалось утешать? Может быть, ее надо было просто обнять и поцеловать? А я не решился!
Так мы и вернулись в общежитие – и наши отношения не продвинулись ни на шаг…
А вдруг она сама ждала, что я ее поцелую?
Продолжение в очередных номерах.