Читай, город
Олег ПОЛИВОДА
Фото из интернета
Андрея Платонова читать сложно: у него необычный, оригинальный, вязкий, витиеватый, образный стиль, который порой называют «первобытным», «нескладным», «самодельным». Но по этому стилю Платонова ни с кем не спутаешь – больше в русской литературе так никто не писал. Разве что те, кто пытался Платонову подражать.
В чем особенность этого стиля? Платонов активно использует прием остранения, то есть стремится вывести читателя «из автоматизма восприятия», его проза изобилует лексическими и грамматическими «ошибками», характерными для детской речи. Сталин о платоновской прозе однажды сказал: «Это не русский, а какой-то тарабарский язык!»
Часто Андрей Платонов пародирует газетные штампы и типично советские бюрократизмы. Вот, например, отрывок из повести «Котлован», в которой рассказывается о коллективизации: «Активист находился здесь же на Оргдворе; прошедшая ночь прошла для него задаром – директива не спустилась на колхоз, и он опустил теченье мысли в собственной голове; но мысль несла ему страх упущений. Он боялся, что зажиточность скопится на единоличных дворах и он упустит ее из виду. Одновременно он опасался и переусердия – поэтому обобществил лишь конское поголовье, мучаясь за одиноких коров, овец и птицу, потому что в руках стихийного единоличника и козел есть рычаг капитализма».
«Котлован» – это первое, что я прочитал у Платонова. Повесть была написана в 1930 году, но в СССР впервые опубликована в 1987 году в журнале «Новый мир», когда Андрея Платонова давно уже не было в живых.
Повесть произвела на меня сильнейшее впечатление, и в институте я даже написал дипломную работу, в которой сравнивал «Котлован» с романом Михаила Шолохова «Поднятая целина». Два совершенно разных произведения – и не только по стилю, но и по действующим героям, и по оценке коллективизации.
Есть такая версия: «Поднятую целину» Шолохов написал по указанию Сталина. Вот и возникла у меня мысль: а не написана ли «Поднятая целина» в пику «Котловану»? Ведь и Шолохов, и сам Сталин могли прочитать «Котлован» в рукописи – Сталин знал книги Платонова, о чем речь пойдет чуть ниже.
К слову, когда я уже работал учителем, нам в школу прислали брошюрку или, правильнее сказать, методическое пособие для преподавателей литературы – это и была моя дипломная работа. Самая первая моя публикация.
«Котлован» – это философская повесть, содержащая элементы гротеска, притчи и экзистенциального романа. Некоторые критики воспринимают повесть как антиутопию и жесткую сатиру на СССР времен первой пятилетки.
Повесть начинается с того, что тридцатилетнего рабочего Вощева увольняют с механического завода из-за патологической «задумчивости». В поисках средств к существованию он приходит в соседний город и нанимается землекопом на рытье котлована под строительство будущего «общепролетарского дома». Земляными работами руководит Никита Чиклин. Мастеровые артели, в которой работает Вощев, «существуют без всякого излишка жизни».
Один из главных героев – Никита Чиклин – пожилой землекоп, старший в артели. Основой жизни этого персонажа стал труд, он продолжает работать и после того, как вышло положенное время.
Чиклин очень одинок, по ночам он вспоминает былые времена: кафельно-изразцовый завод и девушку, дочь хозяина, которая его однажды поцеловала.
Никита отправляется на поиски этой женщины и находит ее на полу в заброшенном кафельном заводе. Спустя короткое время она умирает, а в бараке вместе со строителями остается ее дочь Настя. Она и становится главной заботой Чиклина.
Потом строители «общепролетарского дома» оказываются в колхозе, и здесь появляется еще один интересный персонаж – Активист. Это носитель идеи бюрократического служения власти и государству.
Внешность Активиста весьма условна: «тщательные глаза», «подозрительный взгляд», «истощенная нагрузками грудь».
Колхозники не любят и не уважают Активиста. Когда Активист заявил о себе после удачных хлебозаготовок, что он «умнейший человек на данном этапе села», то, услышав это, «один мужик объявил себя бабой».
Но в очередной директиве, спущенной сверху, объявлялось, что Активист «есть вредитель партии, объективный враг пролетариата и должен быть немедленно изъят из руководства навсегда». Областная депеша обвиняет Активиста в «перегибщине», «переусердщине», «сползании по правому и левому откосу с отточенной остроты четкой линии».
Активист чувствует острую обиду и не хочет больше притворяться озабоченным чужими нуждами. Он снимает с больной Насти свой пиджак – «раз его устраняют, пусть массы сами греются».
Обидевшийся за ребенка Чиклин, дает Активисту «ручной удар в грудь, чтобы дети могли уповать, а не зябнуть», и убивает его.
Повесть заканчивается трагически: котлован, который копают для строительства «общепролетарского дома», становится могилой ребенка.
Но еще до «Котлована» Андреем Платоновым написаны «Епифанские шлюзы», «Эфирный тракт», «Город Градов». А также – роман «Чевенгур», который в фантастическом духе изображают строительство нового коммунистического общества.
В 1929 году Максим Горький читал в рукописи «Чевенгур», показавшийся ему «чрезвычайно интересным» (правда, он сомневался, что его решатся издать). Осенью 1929 года Максим Горький пишет Платонову: «В психике вашей, – как я воспринимаю её, – есть сродство с Гоголем. Поэтому: попробуйте себя на комедии, а не на драме. Не сердитесь. Не горюйте… Всё – минется, одна правда останется».
«Чевенгур» при жизни Платонова так и не был опубликован. Но зато в 1931 году Платонов написал повесть «Впрок», которую опубликовал Александр Фадеев, редактор журнала «Красная новь». Сталин повесть прочитал и на полях журнала оставил такие заметки: «сволочь», «дурак», «пошляк», «балаганщик», «беззубый остряк», «болван». Да еще и сделал постскриптум: «Надо бы наказать и автора, и головотяпов [напечатавших повесть] так, чтобы наказание пошло им «впрок».
Но вот что самое удивительное: Андрея Платонова не арестовали! Напротив, в 1932 году Сталин показал свою заинтересованность Платоновым. 26 октября вождь пришел на квартиру Горького, дабы встретиться с ведущими литературными авторами. Именно там он назвал советских писателей «инженерами человеческих душ». И первым делом Сталин поинтересовался: «А Платонов здесь есть?»
В 1934 году Платонова благодаря поддержке Горького включили в коллективную писательскую поездку по Средней Азии: это был знак доверия. Из Туркмении писатель привез рассказ «Такыр», повесть «Джан» и другие произведения. В 1936 году публикуются рассказы «Фро», «Бессмертие», «Глиняный дом в уездном саду», «Третий сын», «Семен», в 1937 году – повесть «Река Потудань».
Андрея Платонова не арестовали, но в мае 1938 года был арестован его 15-летний сын Платон – то ли из-за глупой шутки мальчика, то ли по доносу его одноклассника. Платон Платонов был осужден и приговорен к десяти годам исправительно-трудовых лагерей. В октябре 1940 года сын вернулся домой неизлечимо больным туберкулезом. В январе 1943 года Платон Платонов умер.
Во время Великой Отечественной войны писатель добровольцем уходит на фронт рядовым. Но вскоре становится военным журналистом, в звании капитана служит корреспондентом газеты «Красная звезда».
В эти годы выходит четыре его книги. Большую известность получили военные рассказы «Одухотворённые люди», «Взыскание погибших», «Смерти нет!», «В сторону заката солнца», а также рассказ «Афродита» — глубокое размышление о собственной судьбе и эпохе.
После войны Андрея Платонова наградили медалью «За победу над Германией». В годы войны Платонову присвоили звание майора.
Андрей Платонов умер 5 января 1951 в Москве от туберкулёза. Похоронен на Армянском кладбище, за Краснопресненской заставой, рядом с сыном.